Portal e.V.: Когда именно кинофестиваль получил свое крещение?
Andrej Krabbe: В начале 89 года впервые состоялся праздник Кино „Dresden-Süd“. Jörg Polenz работал служащим в районном Кабинете культуры. Он только что закончил школу заведующих клубами, был одно время безработным, затем начал свою работу в Кабинете культуры. Я учился тогда на инженера-технолога и работал штамповщиком в Sachsenwerk в Дрездене. Йорг и я знаем друг друга еще со школы и уже тогда подружились. У него была идея проведения фестиваля, и он спросил меня, хочу ли я принять участие. Эта идея вдохновила меня, и я спонтанно согласился. Потом скомплектовалась группа из десяти человек, занимающаяся организацией кинофестиваля „Дрезден-Юг 1989“. Йорг имел преимущества, работая в Кабинете культуры. Он знал много учреждений и хотел своей идеей внести определенный вклад в работу кабинета, внести чуть больше культуры. В это время существовали некоторые советские и венгерские фильмы, запрещенные показу. Благодаря поддержке Кабинета министров, мы могли, наконец, открыть кинофестиваль, хотя еще за две недели до открытия было очень много стресса. Вновь поступило указание определенные фильмы не показывать.
Portal e.V.: Какие фильмы в это время не могли быть показаны?
Andrej Krabbe: Обычные фильмы перестройки.
Jörg Polenz: Такие фильмы, как старый венгерский фильм «Пятая печать»
Andrej Krabbe: Или «Железный человек». Фильмы, которые показывались в Польше. Йорг имел контакты с польскими учреждениями культуры, те могли бы предоставить нам фильмы. Но так как ГДР официально была „островом единственно правильных“, то из Берлина поступил запрет и указание такие фильмы не показывать. О западных фильмах мы и не мечтали по причине их недоступности. Можно было обратиться в кинопрокат „Прогресс“, но в связи с запретом, не было смысла этого делать.
Portal e.V.: Был ли Кинофестиваль публичным мероприятием? Какие кинотеатры были задействованы?
Jörg Polenz: Кинотеатр “Reick“, кинотеатр „Олимпия Дрезден“, зрительный зал в Техническом университете г. Дрезден. Запланированы были так же и другие мероприятия, в том числе мульти-культурные, такие, как концерт с «Друзьями итальянской оперы». Была приглашена Оксана Булгакова на обсуждение ситуации в ГДР за круглым столом. Чувствовалось, что стране приходит конец. Нам хотелось своим кинофестивалем перенести все немного на другие рельсы. В дополнение к анимационным и короткометражным фильмам, нам хотелось дать возможность появиться на холсте документальным и экспериментальным фильмам.
Portal e.V.: Много ли конфликтов имелось в организации кинофестиваля?
Jörg Polenz: Это шло из кабинетов сверху. Русские, венгры и поляки были очень заинтересованы в сотрудничестве с нами. Тогда все имело наезженные рельсы. Если нам хотел напечатать плакат, то прежде необходимо было получить согласие головного офиса Министерства безопасности (MFS)… И так, MFS действительно занималось подобными вещами, но официально работу проводил кто-то другой из городского Совета. Мы решили заниматься всем сами, игнорируя предписания. В то время существовал небольшой персонал в Кабинете культуры: секретарь, начальник, я, как коллега и инициатор фестиваля. Таким образом, мы делали все на наше усмотрение. Факт того, что многие фильмы были запрещены, делал совместное сотрудничество сложно представимым. Однако, с приближением открытия границы, затем воссоединением Германии и внезапным прекращением германо-советской дружбы, наступило проблематичное и замедленное временя. Мы были лишены возможности плодотворно работать по причине поступления все новых инструкций и запретов. Это очень нервировало и, в конечном счете, давало сбой в организации мероприятий. Мы задумывались над тем, чтобы вообще отменить кинофестиваль. Однако, нам хотелось использовать кинофестиваль в надежде на какие-либо обсуждения, которые могли бы в результате возникнуть. Так и произошло, темы произвели взрыв эмоций и привели к дальнейшим обсуждениям в общественных местах.
Andrej Krabbe: Раньше я знал кое-кого, кому было разрешено ездить в Западный Берлин и кто имел доступ к журналу «Spiegel». Я дал ему материал в надежде на то, что что-то произойдет. Мы решили фестиваль все-таки провести, и это было правильным решением. Резонанс и последующая реакция были очень большими и вызвали, ожидаемые нами, дискуссии.
Portal e.V.: Какова была Ваша личная мотивация в том, чтобы дать жизнь кинофестивалю и возможность его провести?
Jörg Polenz: В любом случае, мы оба были политически мотивированы и очень заинтересованы в культурном плане. Я думаю, это является основным требованием для того, чтобы организовать кинофестиваль подобного рода. До 1989 еще не было публичных мероприятий на культурном уровне, сопоставимых с этим. В бывшей ГДР существовали серьезные недостатки в области культуры. Нам хотелось передать людям определенные ценности, задать импульс задуматься над текущими вопросами и ситуацией в ГДР, еще более открыто приступить к обсуждениям. Мы пытались, по мере возможности тогдашней артистической сцены, мельчайшими нюансами привлечь внимание зрителей к политическим вопросам и возбудить общественные дискуссии.
Portal e.V.: Были ли Вы оба политически активны в ГДР?
Jörg Polenz: Мы вступили в контакт с „Новым форумом1989“ в Берлине. Мы были среди тех, кто хотел реформировать ГДР. Мы не хотели покинуть ГДР, хотели внести изменения в собственной стране, нам хотелось лучшего социализма. Мы хотели активно участвовать в этом процессе, даже если это происходило у нас более на культурно-политическом уровне. Мы выбирали фильмы сознательно, с целью обратить внимание на определенные вещи.
Portal e.V.: Какова была Ваша позиция по отношению к бывшей ГДР?
Andrej Krabbe: И так, мои иллюзии исчезли, я был разочарован в ГДР. Потом наступило лето, и начался поток беженцев на Западе. Осенью 89-го я приступил к заочному обучению, так что ,так или иначе, планировал остаться здесь, мне хотелось обязательно еще раз начать обучение и получить законченное образование.
Portal e.V.: Были ли Вы оба на демонстрациях понедельника и видели ли или испытали ли насилие?
Jörg Polenz: Да, мы участвовали в демонстрациях понедельника. Для нас все это было ново, так как полиция в ГДР всегда носила характер друга и помощника. А тут, вдруг, появляется армия со щитами, дубинками и шлемами. Нам было немного страшно, и нам не хотел быть вовлеченными в насилие и драку. Мы были тогда еще очень молоды, и если чувствовали, что ситуация становится серьезной, то убегали. Мы всегда избегали опасные ситуации. Мы хотели маршировать вместе со всеми , но мирно.
Andrej Krabbe: Нам было важно присутствовать на демонстрациях. Кинофестиваль был позади, я занимался другими делами. Я присоединился к организации, которая называла себя «Объединенные левые», и был очень мотивирован сделать страну лучше. Но голоса за воссоединение становились все громче, и это все-таки произошло.
Portal e.V.: Имели ли Вы оба контакт со Stasi (службой безопасности) в 1989 году?
Andrej Krabbe: В школе у меня был забавный опыт. Мы — левые радикалы устроили акцию с плакатами в здании школы. Одним днем нас забрали со школы для беседы, после чего разрешили вернуться на занятия. Учителя постоянно во все вмешивались, управление образования встревало во все дела. Нам было по 16 лет — группа детей, организованная в школе.
Jörg Polenz: На кинофестивале, где все закончилось так нехорошо, появились аппаратчики FDJ (свободной немецкой молодежи), руководящие чиновники SED (социалистической единой партии Германии) и, возможно, даже люди MFS (министерства безопасности). Тогда происходили дискуссии небольшими группами людей. О том, находились ли среди них люди Stasi, мы не можем сказать, так как не уверены этом. В любом случае, мы можем сказать, что не преследовались службой безопасности и не были арестованы. Существовали, вне сомнений, ощутимые репрессии в ГДР. Люди, на мой взгляд, каким-то образом искали этого конфликта. Все знали о том, что с ним произойдет, если он массово и открыто будет восставать против системы ГДР. Я не хочу оправдывать того, что тогда произошло по вине Stasi; я просто думаю, если бы мне пришлось штурмовать мэрию господина Berghofer, то мне были бы ясны последствия. Это не так, что никто не знал, что его ожидает, если он делает вещи, запрещенные в стране. Я никогда не хотел покинуть ГДР. Я всегда был за изменения внутри страны и, вообще-то, должен был быть членом партии для того, чтобы быть в состоянии сказать: „Сейчас я попытаюсь здесь непосредственно помочь в некоторых изменениях“. Я попытался тогда стать кандидатом в члены партии, но так и не был принят. То, что ГДР, как часто утверждается, была страной, полной борцов сопротивления и жертв, я считаю абсурдом, это просто не соответствует действительности. Это была лишь небольшая часть людей, которая действительно с ясной головой решилась бороться за изменения и открыто говорила о проблемах, зная о том, что это могло для них закончиться насилием и арестом. Большинство же были попутчиками, концентрирующимися больше на себе. Такие люди существовали как тогда, так и сейчас. Реальных мучеников, действительно жертвующих собой на благо других, становится все меньше. И сегодня в городской администрации сидят не только люди, борющиеся за общее благо. Нужно быть просто реалистом.
Andrej Krabbe: И в дополнении к заключению: существовали левые, существовали антикоммунисты, были либералы. Все были заняты нормальными жизненными заботами. Мы пришли из левой прослойки. Это показывает разнообразные интересы, которые иногда были очень далеки друг от друга. Каждая группа имеет свои цели и желания, если дело доходит до изменений. Это не изменилось и до сегодняшнего дня. Консенсус между сторонами находится сегодня все труднее и труднее, так как существующие конфликты интересов растут. «Факт того, что в Советском Союзе миллионы людей были убиты или умерли от голода…», был скрыт от общественности. В этом отношении было много общего с процессом собственного развития.
Portal e.V.: Ваша позиция сегодня по отношению к бывшей и нынешней общественной системе?
Jörg Polenz: Вообще-то, на самом деле «общественной системы» не существует. Это просто слово. Ситуацию, в которой мы жили или живем сейчас, в действительности, создал человек. В этом есть частица всех нас. Это всегда отражение человеческих групп, например, как хотелось бы этим людям жить. Всегда существует хорошее и плохое, достоинства и недостатки. Тогда государство имело больше власти, и это было более демократической диктатурой, чем демократией. Сегодня можно организовать свою жизнь более свободно, с определенной основой демократического порядка. Мне было приятно, что в то время многие интеллектуалы и художники были в большей степени воодушествлены политическими ценностями. Сегодня же это не так. Сегодня можно выдавать какое-то дерьмо за искусство и, умело преподнеся, зарабатывать на этом большие деньги. Мне это не нравится. В сегодняшнем обществе отсутствуют, совершенно точно, четкие представления о ценностях.
2008 год, интервью R. Wilde